К Единому дню фольклора, который проходит в России уже в пятый раз, в Ингушетии состоялась увлекательная лекция «Курхарс — символ величия ингушской женщины». Обращение к этой теме известного ингушского исследователя Ильяса Евлоева стало не случайным. Курхарс — головной убор ингушских женщин средневековья – является уникальным явлением материального культурного наследия ингушей.
«Курхарс представляет собой самобытный женский головной убор, который является отличительным этническим признаком ингушского народа. Этот уникальный элемент национальной одежды был распространен исключительно в Горной Ингушетии, что делает его особенно ценным с точки зрения этнографии и археологии. Исследования ученых показывают, что курхарс известен по материалам археологических раскопок XIV–XIX веков. Первые письменные упоминания об этом головном уборе датируются XVII веком, что позволяет проследить его длительную историю существования и развития. Научные исследования, проведенные известными археологами Виноградовым, Чахкиевым и Семеновым, позволили систематизировать имевшиеся к 1985 году образцы курхарсов. На тот момент было обнаружено более 40 экземпляров, которые классифицируются по следующим критериям: форма убора, характер основы, используемые ткани и декоративное оформление», – поделился Ильяс Евлоев.
Лектор также отметил, что исследователи выделяют три основных типа курхарсов, каждый из которых имеет свою внутреннюю градацию. Размеры этих головных уборов варьируются в значительных пределах, что свидетельствует о разнообразии их форм. Высота курхарсов колеблется в диапазоне от 26 до 44 сантиметров. Однако существуют и более высокие экземпляры. Примечательной находкой является курхарс, обнаруженный профессором-археологом Макшарипом Мужухоевым в склепе Оздигкского могильника. Этот экземпляр, сохранившийся в хорошем состоянии, достигал впечатляющей высоты в 63 сантиметра.
Выступая с лекцией «Курхарс — символ величия ингушской женщины» в стенах Республиканского Дома народного творчества и культурно-массовых мероприятий Ингушетии, Ильяс Евлоев заострил внимание деятелей культуры и науки, своих коллег и представителей подрастающего поколения на том, что Кавказский регион на протяжении всей истории человечества оставался местом, окутанным ореолом таинственности и величия.
Величественные горы, живописные долины и самобытные народы Кавказа неизменно привлекали внимание путешественников, исследователей и завоевателей. Античные авторы — Страбон, Плиний, Геродот и даже Гомер — в своих трудах упоминали о Кавказе, хотя их знания часто основывались лишь на рассказах очевидцев.
Конец XVIII — начало XIX века стали для Кавказа периодом глубоких социальных и политических трансформаций. Регион, некогда считавшийся депрессивным и опасным, постепенно превращался в объект пристального внимания российской элиты. Для одних Кавказ был местом ссылки и изгнания, для других — территорией безграничных возможностей и приключений, а для третьих — ареной военных действий и покорения.
Особую роль в формировании образа Кавказа сыграли выдающиеся деятели русской культуры. Александр Пушкин, Михаил Лермонтов и Лев Толстой не просто посещали этот край — они были очарованы его красотой, культурой и историей. В их произведениях Кавказ предстаёт как уникальное творение природы, колыбель свободолюбивых народов и сокровищница древних традиций.
Для русских классиков Кавказ стал неиссякаемым источником вдохновения. Пушкин первым воспел его величественные пейзажи и самобытную культуру в своих произведениях. Лермонтов, проведя значительную часть своей жизни на Кавказе, создал незабываемые образы горцев и их традиций. Толстой, глубоко изучавший быт и нравы местных народов, отразил их в своих эпических произведениях.
Кавказ и сегодня остаётся уникальным регионом, где переплетаются судьбы народов, культур и эпох. Его история — это летопись бесконечных войн и мирного сосуществования, страданий и побед, традиций и инноваций. Он, как и много веков назад, продолжает привлекать внимание исследователей, путешественников и творцов, оставаясь источником вдохновения и объектом изучения. Этот регион, некогда пугавший своей непокорностью и дикостью, ныне предстаёт как место, где сохраняются древние традиции, развивается современная культура и формируется будущее многонационального общества.
Бесценным источником информации о древней культуре и быте ингушского народа продолжает оставаться курхарс, представляющий собой уникальный археологический и этнографический объект, изучение которого способствует более глубокому пониманию истории и традиций Кавказа.
Ильяс Евлоев напомнил, что впервые этот головной убор был обнаружен Леонидом Семеновым во время археолого-этнографической экспедиции в Горной Ингушетии. Длительная экспедиция под руководством выдающегося ученого-кавказоведа проходила в период с 1925 по 1941 год. В ходе проведенных исследований были сделаны важные археологические находки, среди которых особое место занимали женские погребения с характерными головными уборами.
В своих статьях отчетного характера Леонид Петрович дал краткое описание курхарса: «Нередко встречается особого рода головной убор — подобие изогнутого рога, суживающегося кверху и загибающегося спереди; он сделан из тонкого войлока, обтянут красной тканью, украшен перекрещивающейся перевязью — бахтар и круглой выпуклой серебряной бляхой — фиск. Старинное название такого убора – «курхарс». Курхарсы орнаментировались растительными и геометрическими узорами, солярными знаками, изображениями человеческих фигур, мифических животных и имели прочие сюжеты».
В ходе своей лекции Ильяс Евлоев подробно остановился на типологии курхарсов. Первый тип имеет чаще всего кожаную, реже войлочную основу, покрытую обычно крашениной или сукном. Варьируется верхняя часть, которая представлена длинновытянутыми, короткозакругленными, вертикально обрезанными и клювовидными чугулами. «Чугул» в переводе с ингушского означает «гребень».
Второй тип известен пока всего по двум экземплярам. Технологически они оформлены так же — войлочная основа с суконным покрытием, но имеют вид длинного, сужающегося к концу островерхого колпака, наклоненного вперед.
Третий тип – курхарсы, войлочные в основе и отделанные богатыми тканями — шелк, атлас, парча, колпаковидные — широких плавных очертаний вверху.
Научная обоснованность предложенной классификации пока еще спорная, заметил Ильяс Евлоев, так как «…неизвестно ни одного курхарса, который бы завершался вверху «двумя рогами», как следует из сообщения Семенова.
Относительно отсутствия находок курхарсов с двумя рогами Виноградов и другие ученые с осторожностью предполагают, что по причине того, что некоторые экземпляры этого типа имеют широкий цилиндрический чугул, плотно прошитый вдоль посередине, складывается впечатление о двух прижатых друг к другу, свисающих вперед чугулах с расширяющимися концами.
Говоря об орнаментации курхарсов, Ильяс Евлоев отметил, что она представляет собой сложный символический комплекс, отражающий мировоззрение и культурные ценности ингушского народа. Особенно ярко это проявляется в образе богини Тушоли, которая выступает покровительницей плодородия земли, скота и людей, демонстрируя единство всего живого в традиционной культуре ингушей.
Несмотря на свою значительную художественную ценность, данный аспект долгое время оставался недостаточно изученным специалистами. Исследования, проведенные учеными Чахкиевым, Виноградовым и Абдулвахабовой, позволили выявить доминирующий мотив в оформлении курхарсов.
Центральное место в декоративном оформлении этих головных уборов занимает растительный орнамент. Тут явно прослеживается глубокая связь с древними культами плодородия. Форма убора ассоциируется с рогами, что символизирует силу и благополучие. Цветовая гамма преимущественно включает яркие, солнечные оттенки, а круглая бляха на лицевой части олицетворяет солнце как источник жизни.
Заслуживает особого внимания, к примеру, курхарс из селения Пялинг. Несмотря на повреждения, убор сохранил характерные черты. Это кожаная основа, покрытая красной тканью, вышивка «древа жизни» с мифологическими фигурами, растительный орнамент в нижней части и ромбовидный узор на лопасти-назатыльнике. Другой примечательный экземпляр был обнаружен в склепе у селения Оздик. Его отличительной чертой является изображение женской фигуры, окруженной растительными мотивами и пиктограммами полей.
Как известно, античные представления о Кавказе формировались преимущественно на основе рассказов путешественников, купцов и воинов. Однако эти сведения часто были искажены, ведь очевидцы не всегда могли правильно интерпретировать увиденное. Только с появлением письменных источников человечество получило возможность глубже изучить культуру народов Кавказа.
В своих письменных донесениях еще в 1638 году русские послы московского царя — князь Федор Волконский и дьяк Артемий Хватов, направлявшиеся в Грузию, описали свой путь через Кистинское ущелье: «Сии кабаки расположены по обе стороны сего ручья; домы в них каменные, выстроены в горах; мужчины одеты по-черкесски, а женщины носят на головах рога в пол-аршина».
Спустя полтора века, а точнее ровно через 170 лет, российский академик Юлиус Клапрот (немецкий путешественник и полиглот, состоявший в Императорской Академии наук), путешествуя по Кавказу, оставил более подробное описание «диковинного» головного убора ингушек: «Женщины… носят возвышение на темени, которое похоже на рог серны, но изгиб которого направлен вперед. Этот рог обычно делают из бересты. Он пустой изнутри, обернут платком или шелковой материей и имеет 2 дюйма ширины, около 7 дюймов высоты: загнутый конец повернут по направлению ко лбу. Основание образует небольшой венок, шириною в несколько пальцев, который приложен к темени и украшен кораллами. Этот убор называется чугул».
«По описанию Юлиуса Клапрота «чугул» точно совпадает с «курхарсом», многократно зафиксированном у ингушей и считающимся характерным для них этническим признаком, — отметил Ильяс Евлоев. — По семантике слово курхарс аналогично приводимому Ю. Клапротом ингушскому названию чугул.
«Кур» по-ингушски — «рог, хохол, вихор, приподнятая, высокая прическа». По мнению ученых, сам головной убор назывался кур-харс, а его роговидная часть чугул. Как видим, название головного убора двусоставное. Об этом сказано довольно много. Первая часть названия головного убора учеными воспринимается однозначно. Что же касается этимологии второй части наименования «-харс», то в настоящее время однозначного мнения на этот счет у ученых не существует.
В свою очередь мы можем только лишь сослаться на наличие в Горной Ингушетии нескольких топонимов, а также наличие у ингушей устаревшего антропонима с основой на «харс»: Харс-Корт – горная вершина к югу от башенного поселения Гул; Харс-че – ущелье в окрестностях этого поселения; Харс-хий – приток реки Гул-хи; мужское имя – Харс (патронимия ингушской фамилии Харсиевых) и т.д. Основываясь на этих примерах, мы склонны предполагать, что загадка происхождения второй части наименования курхарса кроется в приведенных нами именах. К сожалению, семантика этого слова пока остается неясной».
Курхарс сохраняет свое культурное значение и в наши дни, успешно интегрируясь в современную культурную среду и продолжая быть важным элементом ингушской национальной идентичности.
«В настоящее время женские головные уборы курхарсы различных типов и модификаций представлены в коллекциях Ингушского государственного музея краеведения им. Т.Х. Мальсагова и здесь же экспонируются, — рассказал Ильяс Евлоев. — За последние годы образцы курхарсов и их реплики экспонировались на выездных выставках, организуемых этим музеем во многих российских городах и за рубежом: в Москве, Ярославле, Большом Селе Ярославской области, Петрозаводске, на Красной Поляне в Сочи, в Махачкале, Дербенте, Пятигорске, Нальчике и Симферополе, а также в городах Белоруссии, Казахстана и Израиля.
В прошлом за пределами Ингушетии образцы курхарсов постоянно экспонировались в историко-краеведческих музеях Владикавказа и Грозного. Эти головные уборы упоминаются в работах российских ученых по средневековой материальной культуре.
Ныне курхарс используется в сценических костюмах театральных и хореографических коллективов Ингушетии. Ингушские модельеры для своих коллекций современного этнического костюма широко применяют не только копии музейных образцов курхарса, но и заимствуют элементы этого головного убора».
Подводя итоги встречи, Ильяс Евлоев подчеркнул, что значительный вклад в формирование первых коллекций курхарсов внесли научные экспедиции начала XX века. Экспедиция Л.П. Семенова, работавшая в период существования Ингушской автономной области, собрала уникальную коллекцию, которая до 1934 года находилась на хранении в Ингушском музее краеведения во Владикавказе. Новый этап в изучении и сборе курхарсов связан с деятельностью профессора В.Б. Виноградова. Его экспедиция, проводившаяся в период существования Чечено-Ингушской АССР, обогатила научное сообщество более чем 40 экземплярами древнего головного убора ингушских женщин. Эта коллекция, по всей видимости, должна была храниться в Чечено-Ингушском республиканском краеведческом музее в Грозном.
Между тем, текущая ситуация с упомянутыми историческими коллекциями остается неопределенной — их судьба неизвестна. Однако современная история музейного собрания курхарсов получила новое развитие уже в последнее время.
Значительным событием 2022 года стало пополнение коллекции Ингушского государственного музея краеведения им. Т.Х. Мальсагова. В результате археологических работ были обнаружены несколько образцов курхарсов различной степени сохранности. Эти уникальные предметы были изъяты из обрушившегося надземного склепа горного селения Цори, что позволило расширить современные представления о разнообразии старинного головного убора.
Несмотря на утрату значительной части исторического наследия, процесс пополнения и изучения коллекции курхарсов продолжается, открывая новые страницы в истории этого уникального элемента ингушской национальной культуры.
Историко-археологическое наследие Ингушетии хранит множество загадок и удивительных открытий. Курхарс является одним из самых ярких элементов традиционной культуры, который представляет собой не просто атрибут национального костюма, но и содержит в себе глубокие символы, отражающие статус и достоинство ингушской женщины. Этот аксессуар являлся не просто украшением, а настоящим символом величия и благородства. Его значение в культуре народа трудно переоценить.
Изучение курхарса направлено на сохранение культурного наследия и передачу исторических знаний будущим поколениям. Головной убор ингушских женщин остаётся достоянием не только ингушской культуры, но и всего Кавказа, отражая богатство и разнообразие его традиций.
Исследование курхарса открывает новые горизонты в понимании самобытной культуры ингушского народа, позволяя заглянуть в глубины истории и прикоснуться к вечным ценностям, которые бережно хранились ингушами на протяжении веков.
